(Сергей Кононович & Владимир Шаблинский, опубликовано в «Музыкальной газете», лето 1998)
Были в свое время такие группы, как JAR JABER, GREEN BRAIN и THE LEMONS, которые очень дружно развалились в конце марта 1996 года. Из «праха и пыли», в свою очередь, образовалось несколько интересных проектов, один из которых сейчас многие называют не иначе как оплотом и надеждой беларуской альтернативной музыки. Это HASTA LA FILLSTA, своими стилистически навороченными и при этом удивительно красивыми песнями покорившая не только беларускую публику, но и жюри прошлогоднего польского фестиваля «Басовiшча» (в этом году они ездили туда уже в качестве почетных гостей)…
Интервью с гитаристом группы Сергеем Кононовичем можно условно разделить на несколько частей, дабы сакцентировать внимание на отдельных аспектах этого, безусловно любопытного явления. Остальные участники команды (Менделеева Кристина — вокал, Хартонович Дмитрий — барабаны, Колесников Константин — бас) поприсутствовать не смогли, зато их «заменил» Владимир Шаблинский, человек для музыкальной тусовки легендарный, уникальный и незаменимый, свою должность по отношению к HASTA LA FILLSTA определивший как «друг группы».
В.Ш.: На мой взгляд, HASTA LA FILLSTA — одна из тех немногих команд, которые имеют какую–то перспективу в музыке.
Сейчас много говорят, что рок, рок–н–ролл утратил свои социальные функции. Все это правильно. И я не понимаю, как и за счет чего существуют группы типа НОМ. Это команды–однодневки, их подпитывает политическое противоборство в нашей стране, и как только у нас в жизни будет все хорошо, они просто уйдут, станут тем, чем стали, скажем, ДДТ, АЛИСА, ЧАЙФ.
HASTA LA FILLSTA поет о вечном. Это — не музыка протеста, что мне крайне импонирует… И в какой–то момент я увидел, что смогу чем–то им помочь (например, в записи альбома) — не как директор или продюсер, а как друг, человек, которому интересна эта музыка, то, что они делают.
О творчестве
С.К.: Мы всегда старались сделать что–то необычное, неординарное, хотя в последнее время появились идеи, что особо перебарщивать, сильно что–то наворачивать не стоит… Но все равно наша музыка создается так, чтобы зритель не знал, чего ожидать в следующий момент, что будет дальше. Каждая песня — загадка. Ну и, конечно, работаем на совесть, тщательно репетируем, чтобы не стыдно было показать это зрителю, чтобы было красиво, чтобы заводило — выступление превращается в настоящее действо на сцене.
Легко ли достигнуть взаимопонимания с публикой?
С.К.: Это зависит как от нас самих, от подачи, так и от качества звука и от возраста публики. Когда мы играли в Мозыре на День нефтяника, там был народ возраста моих родителей. Честно говоря, тяжеловато было, пока не запели белорусские песни… И вообще я люблю выступать на периферии, потому что там публика неискушенная, всегда тепло принимает и настолько счастлива… Для них каждый концерт — событие, которое они, наверно, на всю жизнь запоминают. А в Минске народ более–менее избалованный, и нужно на все сто выкладываться, чтобы получить ответную реакцию.
О беларуском языке и патриотизме
С.К.: Мы, наверно, были одними из пионеров перехода от английского языка к беларускому. До этого надо было дорасти: сначала даже и речи быть не могло не только о беларуском, но и о русском языке — настолько они казались немузыкальными. Одним из первых шагов был «ПесняРок», в котором мы записали песню «Стаiць вярба». Сведение, конечно, разочаровало, но, в принципе, работа была очень интересной. Она несколько изменила наши взгляды: взяли другую народную песню, попытались с ней что–то сделать — тоже понравилось! Ничего не теряется, а наоборот, выходит очень красиво.
Становится все больше команд, занимающихся подобными делами. Наверно, в определенной степени это мода…
С.К.: Так оно и должно быть! Таких команд должно быть раз в сто больше, чем имеется сейчас! В Польше, скажем, многие поют по–польски, и их слушают, и никто не видит в этом ничего необычного.
В.Ш.: В стране проживания надо петь на том языке, на котором разговаривает подавляющее большинство людей. Одно дело — если ты сидишь в подвале и лабаешь сам для себя и другое — если выступаешь на каких–либо мало–мальски значимых площадках. Если группа заботится о профессиональном росте, она должна задуматься и о собственном имидже, а язык исполнения — одно из основных его слагаемых. HASTA LA FILLSTA идет по грамотному, цивилизованному пути превращения дворовой команды в нормальную супергруппу.
С.К.: Но мы ничего специально не делаем. Прежде всего это стало нам творчески интересно, и на разных языках само по себе пишется…
Впрочем, тут вот еще что: когда мы куда–то приезжаем выступать, мы являемся представителями своей страны, и поэтому должны…
В.Ш.: Быть патриотами. Чего бояться этого слова?
С.К.: Оно, наверно, слишком громкое и употребляется, как правило, с несколько искаженным смыслом. Просто нужно быть нормальным, воспитанным человеком, который знает культуру своей страны, любит ее.
О самостоятельности
С.К.: В ближайшее время мы будет записывать первый альбом — HASTA LA FILLSTA сама все делать будет: и тиражировать, и печатать. Не будем доверяться никакой фирме — ни TON–records, ни ПАН Рекордз, потому что это мизерные контракты, очень маленькие деньги. К тому же я не могу проконтролировать действия этой фирмы, учесть, сколько продано кассет. Они скажут — пять, а там окажется пять тысяч.
Своими силами пробиться сложнее…
С.К.: Нет, не сложнее. Нет никаких проволочек: ты играешь концерты, все с собой возишь, продаешь. Если даешь в киоск кому–то на реализацию, знаешь, сколько было, и если появляются какие–то «левые» дела, становится ясно, с кого спросить… На самом деле все это очень реально. Нужно только альбом записать.
Ты уверен, что кассеты будут хорошо продаваться?
С.К.: Когда мы ездили в Польшу на фестиваль, я взял с собой демо–записи — и все затраты на их выпуск совершенно окупились! К сожалению, я был под градусом и многое просто раздавал…
О поездке на «Басовiшча»–98
С.К.: В этом году поменялись организаторы фестиваля. Те, что были раньше, теперь сидят в жюри: фестиваль–то вроде как студенческий, а они уже «в возрасте». По принципу: «дорогу молодым». Ну, эти «молодые» и наделали… Масса была непоняток, и в Минске в том числе. Выделялся (оплаченный польской стороной) автобус для музыкантов, а мы ничего не знали об этом. Добирались своими путями, с хором от завода, который тоже на выступление ехал… Приезжаем, встречаем этот автобус — треть его занимают музыканты, КРАМА, ПАЛАЦ, а остальные — «левые» какие–то, «туристы»…
А сам фестиваль нормальный, мне нравится. У нас там есть уже друзья, есть где отдохнуть… Но по музыке он мало чем от прошлогоднего отличался: группы очень похожи на наши, белорусские. Там и свой ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ есть — те же мотивы, гармошки всякие… Хотя, конечно, были и музыканты, чья работа мне очень понравилась.
Об отношениях
С.К.: Есть одна беларуская команда, которая мне нравится: HASTA LA FILLSTA. Очень приятно работать с каждым из этих людей. Хотя, как показало время, личные отношения для творчества не важны. Мы общаемся только музыкально: можем и поссориться, конечно, но музыка тут же съедает все ссоры и междоусобицы. Отношения сразу же налаживаются, потому что музыка — это самое главное, это то, что объединяет нас всех.
Комментарии