После затяжного тяжелого периода, связанного с болезнью дочери фронтмена Aaron Stainthorpe, MY DYING BRIDE таки возвращаются с новым альбомом The Ghost Of Orion и концертными анонсами. Не обошлось без новогоднего подарка фанатам: 3 января группа презентовала тему «Your Broken Shore».
«Мне было трудно вернуться, — признает Аарон, — нереально трудно. Andrew продолжал писать музыку, когда коллектив взял паузу, когда случившееся шокировало всех нас. По сути, все тогда замерло. И Andrew на какое-то время перестал работать над песнями. Затем, когда стало понятно, что замерли мы надолго, он вернулся к своим наработкам и полностью отдался процессу: сочинил и записал все гитары, которые вы услышите на альбоме. По сути… материал был закончен до того, как я услышал первую ноту. Я просто не мог заставить себя вернуться к музыке. Потерял всякий энтузиазм.
Фокус с музыки полностью сместился на состояние дочери. Так, я слушал готовый материал, эти чудесные песни, но не чувствовал ничего. Что, конечно же, объяснимо, но все-таки необычно: в конце концов, в следующем году мы отмечаем 30-летие группы, и все эти годы MY DYING BRIDE была моим «всем». А потом будто отняло.
Тем не менее, я заставил себя пойти в студию и послушать альбом, когда все было закончено, целиком — в надежде, что искра таки загорится. Что вернется творческий интерес. Так и случилось.
Когда ты слушаешь эти великолепные темы, в супергромком варианте, — они потрясают. Так, я стоял посреди комнаты, и к финалу, наверное, все волосы на теле поднялись дыбом. Именно это было нужно. Именно это нужно было максимально громко.
Под впечатлением от услышанного я немедленно решил стать частью происходящего. Не мог уйти и оставить просто инструментал. В крайнем случае, думал, попрошу ребят найти нового вокалиста. Впрочем, это длилось недолго: услышав, проникшись, я захотел участвовать в этом всем.
Правда, работа над текстами заняла вечность. Несмотря на то, что музыка была готова, и Эндрю временами буквально направлял меня, подсказывая, какая вокальная партия где ляжет (раньше такого не происходило вообще никогда), дело шло очень медленно. Да, я чувствовал, что постепенно возвращаюсь, чувствовал музыку, однако же запись вокалов заняла год. Безумие, конечно: обычно мы укладывались дней в десять.
Процесс оказался болезненным: даже когда я ощущал прилив вдохновения и спешил в студию, на первых же строках понимал, что пою мимо, — и это было чудовищно. Звукорежиссер успокаивал, говорил, мол, расслабься, давай еще — но со второго раза шло еще хуже. Это было тяжело. Мне и ему тоже. Технически, физически запись голоса мне не давалась.
В конечном итоге, я записал гроул-вокалы. И это было целительно. Когда рычишь, ярость и гнев выплескивается в микрофон, это отличное средство от стресса. Так, после записи дэз-метал партий стало гораздо легче. Мы начали снова. И медленно, но довели дело до ума. Причем результат, мне кажется, вышел ошеломительным».
