(Martin Belobrad, опубликовано в «Музыкальной Газете», лето 2000)
Мартин, лидер словацкой брутал-формации SANATORIUM, слегка озадачил: общается с журналистами (коих после минского концерта и с радио, и с телевидения прибыло…) он с какой-то ленивой издевкой, провоцируя и словно выжидая: как отреагируют?… какой еще глупый вопрос зададут?
Политические провокации я благоразумно опускаю, а остальное — пожалуйста… (жаль только, вы не можете лицезреть его хитрую физиономию!)
Понравился концерт?
Да, неплохо. Как в прошлом году.
Какое самое яркое воспоминание с прошлогоднего шоу?
Та безумная толпа фанатов, которая налетела на меня после него. Я задрался выводить свой заковыристый автограф… рука болела… И зачем он у меня такой заумный?
Бывает ли так, что публика тебе не нравится?
Конечно. В Германии, например. Им совершенно плевать на то, что происходит на сцене: знай себе стоят и пьют пиво.
Наверное, количество выпитого сильно влияет на восприятие death-метала!
Быть может, но скорее тот факт, что в западных странах у людей гораздо больше возможностей увидеть выступления своих любимых команд. Они уже наелись.
Какой самый большой комплимент музыке SANATORIUM довелось тебе услышать за все эти годы?
Сложно сказать. Наверное, это произошло, когда моя мама, ознакомившись с последней работой группы, с видом заправского критика сообщила: «Наконец-то ты делаешь хорошую музыку!».
Кстати, когда можно ожидать новый альбом?
Осенью. Быть может. (с сарказмом) Он будет еще более брутальным и порнографичным!
В плане?!
Ну… обложка, лирика.
Любишь порнографию?
Кто ж ее не любит! То есть, фильмы я смотрю редко, но попастись на разных веселеньких сайтах очень даже не против! Плюс журналы с красивыми девчонками тоже вдохновляют!
Неужели на музыку?
На все что угодно!
Ладно, давай лучше поговорим о твоем лейбле. Как там идут дела?
Нормально. Знаешь, очень удобно иметь собственный лейбл: никто тебе не указывает, как делать музыку, как проводить промоушн, ты сам себе хозяин. У большинства команд столько проблем с этими делами!
И ты заколачиваешь уйму денег…
Да ну, что ты! Об этом я пока могу только мечтать. Хотя в любом случае это лучше, чем ходить на работу.
То есть ничем больше ты не занимаешься?
Сейчас нет. Работу я бросил месяц назад. Я был учителем. Это ужасно скучно!
Как я тебя понимаю!
Скучно, правда же? Студентов ни грамма не интересовала экономическая теория, которую я им пытался преподавать, им бы только нажраться да покурить травки.
Ничего не говорили по поводу SANATORIUM?
Сомневаюсь, что они имели об этом хоть малейшее представление. Я пропагандой не занимался, так как считаю, что музыка — это та часть моей жизни, где им делать совершенно нечего.
Название группы переводится как «дурдом», так ведь? К вам это имеет какое-нибудь отношение?
Конечно, мы же сумасшедшие!
Кто это тебе сказал, лечащий врач?
А что, разве не понятно? Нормальные люди никогда не станут играть death-metal, ходить на «железобетонные» концерты и вообще иметь какое-либо отношение к андерграундной культуре. Нормальные люди сидят дома, смотрят сериалы, растят детей и читают газеты.
Хочешь сказать, что все, кто сегодня пришел на сейшн, психи?
Не знаю, все может быть…
Как ты обычно расслабляешься после напряженных концертов?
Принимаю ванну, выкуриваю сигаретку и чего-нибудь выпиваю.
Чего, например?
Обожаю пиво.
Как тебе наше, белорусское? Пару дней назад ваши коллеги из FLESHCRAWL сказали, что оно sucks.
Sucks немецкое пиво!
А наркотики? Пробовал когда-нибудь?
Естественно. Когда я был помоложе, все старался испытать на своей шкуре. Наркотики — это штука, конечно, классная, но мне они не нужны… Я никого не призываю: бросайте, мол. Но сам сдыхать от них не хочу.
Скажи, ты считаешь себя счастливым человеком?
Иногда. Я был счастлив, когда получал зарплату, я счастлив, когда стою на сцене, когда долго сплю или катаюсь на лыжах…
Лыжи — это, надо понимать, хобби?
Да, сейчас только хобби. Пять-шесть лет назад я занимался этим делом профессионально, входил даже в нашу национальную сборную, но потом повредил колено и был вынужден уйти… Выбрал музыку.
Родители не возражали?
Нет, но им это не нравится, я точно знаю.
Они хотели видеть тебя заслуженным учителем?
Нет, добропорядочным семьянином, с женой и детьми на шее… Но я сказал: «...(следует непереводимая игра слов…)«. Я еще слишком молод.
И сколько им еше придется подождать?
Сейчас мне 24… ну, еще лет тридцать, не меньше!
Слушай, Мартин, ты так любишь ругаться! На концерте белорусские фэны удостоились небезызвестого слова из трех букв (произнесенного, заметьте, без всякого акцента), сейчас.. Дома ты тоже выражаешься?
Я там не так уж часто бываю недостаточно часто, чтобы при встрече поливать всех матом. Но вообще ругаться люблю, ты права.
Можешь как-нибудь охарактеризовать себя как человека?
Ой, это сложно. Я слаб в психологии.
Ну хоть что-то. Что должны о тебе знать поклонники?
Что я идиот, fuckin’ идиот.
Какие качества характера тебя «вырубают»?
Ненавижу, когда старики учат жизни молодых. Терпеть не могу жадных и завистливых людей…
У нас заходила речь о политике… Судя по количеству ненормативной лексики, тема эта тебя живо интересует.
Не очень, в общем-то, просто есть вещи, которые я дико ненавижу! В частности, все то, что связано с коммунизмом.
Что бы ты сделал, имея возможность влиять на политику своей страны?
Во-первых, отправил бы всех стариков на пенсию, вместе с их коммунистическими идеалами и моралью; во-вторых, легализовал бы марихуану…
И этого будет достаточно?
Да что ты! Лет пять понадобится, чтобы провести все необходимые реформы! А у вас и все десять!
Ну ты просто оптимист!