Две темы в интервью со SLAYER мелькают чаще всего: а) как там дела с новым материалом? и б) на сколько вас еще хватит? И если насчет второго музыканты, утешая себя и других, привычно отшучиваются, то первое, положа руку на сердце, не так уж и важно большинству металманов. Ну серьезно, вам правда жизненно необходим очередной альбом SLAYER? Вот честно? Однако как бы там ни было, тот факт, что группа, несмотря ни на что, живет и трэшует, — есть признак стабильности. Чего-то непререкаемо вечного. Есть метал. Есть SLAYER. И точка. А уж новый или старый, возможно, не суть.
Тем временем Tom Araya, в свои 56 плотно вошедший в образ всклокоченно-доброго дедушки, все чаще откровенничает с журналистами, непрозрачно намекая, что дела внутри группы (читай: между ним и Кингом) совсем не так радужны, как хотелось бы. И от того, насколько их удастся уладить, зависит дальнейшее будущее коллектива — в котором, понятно, незаменимых лишь двое. Так, некоторое время назад в интервью Loudwire музыкант сказал следующее.
«Знаете, ныне сложное время с точки зрения бизнеса. Ибо то, что началось как веленье души, однажды стало именно бизнесом, — другими словами, тем, чем ты вынужден заниматься. Отдаваясь делу целиком, ты немедленно принимаешь ряд обязательств. Так, в какой-то момент у нас появился свой менеджер. Потом юрист.
Существуют вопросы… всякие разные вещи, о которых мы не задумывались, пока был жив Джефф. Мы слишком многое спускали на тормозах — и с этим теперь приходится разбираться. Детальнее рассказать не могу, не сейчас. Но оборванных нитей набралось очень много — порой даже диву даешься, почему мы не связали все концы воедино, когда на то была возможность и время. Но лишь уладив бизнес-вопросы, мы сможем нормально двигаться дальше».
А если дальше, то что?
«..Говоря по правде, когда я пришел в студию записывать Repentless, то и понятия не имел, что будет в итоге. Там я послушал музыку, песни, и в один из студийных визитов мы проработали лирику. Лишь когда дело пошло, я втянулся по-настоящему и подумал: «Ну оооок, ладно, все зашибись». Понимаете, раньше мы всегда работали втроем. А теперь осталось лишь двое.
Но конечно, безусловно, был еще продюсер Terry Date, и он большой молодец. А еще Paul Bostaph, он тоже активно помогал в работе над песнями. Я включался медленно, но чем дальше, тем больше нравилось, — и к финалу уже облегченно выдыхал: «Ну отлично, это SLAYER». Так у нас все и движется ныне. От точки до точки. Послушал музыку — оценил. Но в идеале, конечно, ты должен всем этим жить, прочувствовать все это до глубины души. Будет ли оно так в будущем? Кто знает. Пока я уверен только в одном: я хочу закрыть подвисшие дела. Разобраться. И уж потом решать, что потом».
Стоило ли выносить такое наружу? «Кто знает» ©. Но, возможно, прежде чем отвечать на вопросы фанатов и журналистов, Том, в том числе и вслух, пытается прояснить кое-что для себя. Скажем, что для него SLAYER в 2017-м? Рутинная, привычная ноша, отягощенная личными непонятками вкупе с деловитой сворой менеджеров и юристов? Опостылевший паровоз, с которого хочется спрыгнуть? Или все-таки дело всей жизни, которое, несмотря ни на что, должно продолжаться?..