Польский художник Здзислав Бексиньский никогда не рисовал обложки для метал-команд (да и в целом предпочитал классическую музыку) — однако это не помешало ему стать художественным культом среди металистов, прежде всего мрачных блэкарей и депрессивных думеров, исправно ворующих картины автора для своих обложек и буклетов. И это немудрено. Глядя в изорванные, искореженные лица его персонажей, пробираясь сквозь перекрученные болью постапокалиптические рельефы, спотыкаясь о смерть, ты, словно парализованный, замираешь на пороге невозврата — и если правда, что Бездна умеет вглядываться в любопытных, то Бездна уже здесь… на полотнах этого шизофренического поляка.
Впрочем, в отличие от Гигера, которого всерьез подозревают в наличии душевной болезни, по словам знакомых Здзислава, в жизни он был приятным и общительным человеком. Чуть застенчивым. Но ничего чудовищного. Хотя жизнь его, конечно, не щадила, особенно в последние годы. В 1998-м умерла его жена, а год спустя покончил жизнь самоубийством любимый сын Томаш. Не своей смертью умер и сам художник. В 2005-м 75-летний Здзислав Бексиньский был найден мертвым в своей квартире в Варшаве с семнадцатью колотыми ранами. Самого «потустороннего» и сюрреалистического художника Польши убили два подростка, которым тот отказался одолжить денег… Была ли в курсе его жуткая муза?..
Бексиньский никогда не давал названий своим работам (кстати, помимо живописи, он воплощал свои таланты в фотографии, скульптуре, а в нулевых увлекся компьютерной графикой), а свою манеру письма делил на две категории: баро?чную и готическую. В первой, по его мнению, доминировало наполнение, во второй — форма. Но и то и другое до сих пор внушает ужас, тревогу и беспокойство в смотрящих (помните «Самую страшную картину на свете»? — вот кажется, никакой крови, ничего не происходит, но ледяные мурашки косяками бегают по спине). Будоражащая нервы атмосфера пустоты, подернутые призрачной дымкой кошмары — кладбищенский туман, в котором мультяшный ежик, блуждая, спотыкается о кресты и скелеты.
Переезжая в семидесятых в Варшаву, Здзислав сжег часть своих работ на заднем дворе дома — быть может, как герой кинговского романа «Дьюма-Ки», почувствовал что-то неладное… кто знает…
