(Aðalbjörn Tryggvason, январь 2015)
Они балансируют между тишиной и пронзительностью, вне жанровых законов и стилистических рамок; смешивая огонь и пламень, проматывая перед глазами восхитительную череду декораций дивной в своей контрастности исландской природы. Можно даже без видео; музыка SOLSTAFIR визионерски колоритна: включи, закрой глаза, замри, растворись. Эта уникальная группа – ох, скорей бы прошли две недели! – 14 февраля будет в Минске. И я даже не знаю, как же потом должен пожалеть человек, упустивший возможность увидеть ее вживую.
Посреди европейских дорог — коллектив уже не первый месяц гастролирует в поддержку альбома ?tta, сегодня вечером шоу в Швейцарии, потом Германия, страны Скандинавии; концерты идут ежедневно, сплошным потоком; — мне удалось поймать туровый автобус команды, дозвониться до вокалиста Aðalbjörn Tryggvason (Адальбьёрн Триггвасон или «Адди», как назвала его милая тур-менеджер, помогавшая с организацией интервью) и задать несколько вопросов. Качество связи развернуться, увы, не позволило – так что конструктивней и глубже поговорим, наверное, в следующий раз, однако кое-то разузнать все-таки удалось.
Привет! Как вы там, не устали еще?
Привет, нет. Все отлично. Мы бодрячком!
Ну все-таки не так легко, наверное, месяцами жить на колесах и выкладываться каждый вечер на сцене…
Что я могу сказать. Утомиться можно от чего угодно. От сидения в офисе. От того, что покушал. Или устать, позанимавшись сексом. Мы делаем то, что любим, и удовольствие от этого перекрывает ощущение измотанности. Устал – поспи. Отдохни. Да, в таком насыщенном туре мы не можем позволить себе закатывать ежевечерние вечеринки, пить и отрываться, как молодые, однако мощный прилив адреналина, который, наверное, в течение часа переживаешь после того, как уходишь со сцены, покруче всяких допингов. Так что после шоу мне обычно нужен часок, чтобы успокоиться, отойти от этих эмоций. Ну а потом я готов тусить с фэнами, общаться. Это так весело! А в автобусе, пока едем, мы спим и восстанавливаем силы.
Помню вас позапрошлым летом на литовском фесте Kilkim Zaibu. Как после шоу бродили, колоритные, пьяные и веселые, мерили какие-то женские шмотки в мерч-палатках, ну и вообще.
Да, там было потрясно! Очень красивое место, наприятнейшая атмосфера фестиваля. Это был просто праздник души. Мы как будто побывали в отпуске. А на следующий день, помню, еще поехали в Ригу, потом к морю, полежали на пляже.
Перед этим европейским туром стало известно, что в нем не примет участие барабанщик Gu?mundur ?li P?lmason – и это выглядит, как будто большая дружная и крепкая семья SOLSTAFIR получила болезненную брешь. Сам Гвюдмюндюр написал в твиттере, что его фактически выкинули из коллектива, который был делом его жизни, и в который он вложил 20 лет слез, крови и пота. Так что же случилось?
К сожалению, возникла проблема. Этот тур немного странен для нас, потому что в составе группы ездит «чужой» человек (барабанщик по имени Karl Petur Smith – прим.авт.) Да, он блестящий музыкант, но… вы же понимаете. Я не готов пока комментировать ситуацию, это действительно очень болезненный момент, и… в общем, не буду ничего говорить. Пока. Время покажет, что делать со всем этим.
Но шанс на благополучный исход есть?
Хотелось бы верить.
Вы будете выступать в Минске в праздник, День святого Валентина. Ты его отмечаешь?
День святого кого?
Валентина. Ну, или день всех влюбленных.
Ммм, что-то я такого не знаю. Нет, боюсь, в список наших национальных праздников он не входит.
Ок, тогда просто знай. Если на концерте внезапно начнут дарить плюшевые игрушки и сердечки, то это «валентинки».
Ну хорошо, спасибо, что предупредила!
А какая твоя любимая песня о любви?
Думаю, что FOREIGNER «I Want To Know What Love Is». Или что-нибудь из ABBA. У них о любви почти все песни.
Экстремальный метал, дэз или блэк, ты уже не слушаешь?
Новые группы нет, специально не ищу и не слушаю. А из старого бывает… нападет ностальгия и включаю что-нибудь классическое типа ENTOMBED, SLAYER, DARKTHRONE, CARCASS, MOTORHEAD. То, на чем я рос. Но все-таки метал я сейчас слушаю нечасто – скорей включу тех же ABBA, Нейла Янга или SMASHING PUMPKINS. Или вообще тишину. Всякий активно концертирующий музыкант подтвердит: звук тишины – это ценно.
Сами вы когда-то начинали с блэкушного звучания, но со временем на смену экстремальности пришли меланхоличность, отстраненность и экспериментальность. Как сами считаете, за 20 лет существования SOLSTAFIR удалось найти «свой» звук?
Мы нащупали твердую почву под ногами лет десять тому, примерно в период Masterpiece Of Bitterness. И хотя ? bl??i og anda тоже достаточно индивидуален, Masterpiece… как этап поиска себя был, наверное, решающим. Ну а лично во мне многое переменилось с тех пор, как я понял, что риффы, которые сочиняет Билли Корган, круче того, что делает Фенриз. Нет, смена звучания не была шагом осознанным… не то чтоб мы там собрались, сели в кружок и решили: давайте теперь играть так. Прогрессия была естественной, и после демо-ленты 1995 года, которая звучала, как BURZUM, мы постепенно, через девять лет, пришли к саунду Masterpiece… Ничего внезапного, все само собой – так же, как мы поменялись в период между Masterpiece… и ?tta. Это ведь тоже совершенно разные альбомы — и кстати, если бы мы завтра взялись писать следующий, он был бы на ?tta совсем не похож. Мы не повторяем себя, не можем повторяться, даже если бы того захотели. Мы даже студийное оборудование меняем от записи к записи. Например, Svartir Sandar и ?tta создавались в одной студии, но ?tta — уже с другим продюсером, с другими барабанами, гитарами, органом. Аппарат мы меняем всякий раз, не повторяем один и тот же набор на нескольких релизах.
Ты доволен тем, как получился альбом ?tta?
Да, он звучит именно так, как задумывалось. И мне нравится, что на нем удалось передать ощущение… вечности, что ли, какого-то безвременья. На этой записи мы впервые попробовали поработать со струнной секцией: было немного стремновато, так как никто не мог спрогнозировать, что выйдет в конечном итоге, — однако вышло круто. Идея использовать струнные, помнится, витала в воздухе еще во время работы над Svartir Sandar, но дальше идеи дело тогда не пошло. А тут все вписалось аккуратно и гармонично. Еще была задумка «смягчить» вокальные партии этого альбома – почему-то казалось, что обилие агрессивного войса ему не подойдет. Но как бы там ни было, ?tta – узнаваемый альбом SOLSTAFIR, это все те же мы, только образца 2014-го.
Первыми вещами ?tta, которые услышал мир, были «L?gn?tti» и «?tta». Они, по твоему мнению, лучше всего отображают материал альбома?
И да, и нет. С одной стороны, диск очень многообразен, и каждая из его песен несет что-то свое, личное; с другой, эти две темы в моем восприятии – как своего рода «Battery» и «Master Of Puppets».
А клипы, кроме как на «L?gn?tti», планируются?
Не знаю, это будет зависеть от времени и от денег. Снять клип – это целая длинная история, много усилий, много затрат. Так что пока сказать не могу. Но если и да, то на второй возьмем титульную песню. Изначально мы, собственно, по ней клип и планировали – но уж очень хотелось сжечь пианино. Поэтому взяли «L?gn?tti».
Минский сетлист не будет отличаться от остального турового?
Нет, не думаю. На этих гастролях мы играем примерно одно и то же: половину нового альбома по паре песен из старых. В большинстве городов мы выступаем впервые, так что хочется, конечно, дать более-менее полную ретроспективу.
Долгое время ваша группа позиционировала себя как «Anti Christian Icelandic Heathen Bastards». Эта характеристика еще актуальна?
Когда мы играли блэк-метал, это было очень актуально. Мы действительно не любили и не любим религию. Не обязательно христианскую, любую организованную религию в принципе. Но сейчас… мы несколько отстранились от этих тем. Какой-то там борьбы, громких высказываний. Мы не хотим делать каких-либо политических заявлений. Просто хотим играть любимую музыку, общаться с фэнами, тусить и получать удовольствие.
Легко ли быть метал-группой в Исландии?
По объективной причине, не очень. Нам легко не было никогда. Мы вложили в эту команду столько сил, столько денег – страшно подумать. Ну вот, например, 90-е. Начинаем играть блэк-метал. Будь мы норвежцами – контракт получили бы сразу, а в Исландии никому до нас не было дела. Это остров. Тут все по-другому. Или взять туры. Континентально-европейской команде что? Сел в автобус да поехал. А нам, чтобы минимально выбраться, нужен самолет. Ну спасибо хоть, в последние годы компания Iceland Air предоставляет специальные условия для групп – как для музыкантов, так и для перевозимого ими оборудования. Это немного облегчает жизнь.
Ну… вы стали достаточно популярной командой – и билеты на многие европейские концерты, я смотрю, распродаются с аншлагом. В какой момент вы почувствовали, что вот, лед тронулся?
Лед остался на месте. Знаешь, это как подписаться на пешую экспедицию к Северному полюсу: вокруг все белое, бесконечное, позади километры пути — а впереди все та же сверкающая бескрайняя равнина. Да, конечно, нас теперь лучше знают, на концерты приходит больше людей, даже останавливают на улицах. Но мы как были андеграундом, так и остаемся, — чуть более известными, чем, скажем, 17 лет назад, но все-таки. Не надо обманываться, мы не U2 и не METALLICA – да и не будем никогда в их позиции. Да, собственно, даже, наверное, и не хотим: музыка – это наше любимое хобби, и все это делается не ради чартов или эфиров на радио. Мы играем ровно с тем же энтузиазмом, с которым иные люди собирают марки. Нам это просто нравится.
