(опубликовано в «Музыкальной газете», осень 1999)
Нe ошибусь, наверное, назвав группу ANOTHER ONE DAY вместе с ее бессменным лидером и идеологом Виктором Осиповичем явлением на беларуской сцене одиозным, во многом недооцененным и непонят(н)ым. Они-то, правда, доселе не сильно напрягались чего-то объяснять, поэтому рискну — «не мысля гордый свет забавить» и не претендуя на то, чтобы расставить все точки над «i», — все же кое-что прояснить.
Начнем, как водится, с банального: группа появилась на свет в 1996 году в комплекте из двух гитаристов (Влад и Генa) и вышеупомянутого Вика «Морбида» (бас-гитара, вокал), в то время уже известного по работе в SEPTIC SCHIZO. Три года творческих усилий — и вот недавно группа разродилась дебютным альбомом Lost Winter. Впрочем, лучше путь они сами обо всем расскажут.
Vic: Как итог, результат трех лет нашего существования, этот альбом был сделан просто ради того, чтобы быть сделанным. Мы не занимались тиражированием, только записали CD и пару кассет — промок. На остальное просто нет денег.
Но сами-то вы хоть довольны тем, что получилось?
Vic: В целом альбом хорош. Мы так считаем. Хотя, конечно, претензии по качеству записи и реализации принимаются. Там же, знаешь, была масса пертурбаций: записали один раз — компьютер скинул, записали второй раз, стали перегонять на компьютер — и всё это дело запороли. Пришлось все снова начинать.
И поэтому такое плохое качество?
Vic: И поэтому тоже.
Еще почему, интересно?
Vic: Мы вообще-то особо не компьютерщики… К тому же много других проблем. В Беларуси (хотя, конечно, не только в Беларуси) невозможно найти нормального директора, человека, который бы как-то понимал… С нами вообще ведь дело туго: мы не считаем себя белорусской группой, не поем по-белорусски, плевать хотели на все это языческое прошлое… И примазаться не к кому. Мы особо как бы и не металлисты — хотя, нет, мы «нячэсныя» металисты…
Это как?
Vic: Мы в основном занимаемся музыкой, а не тем, как ее обозвать.
Дела ANOTHER ONE DAY, похоже, сейчас не слишком хороши…
Vic: Хорошо все было до какого-то момента: у нас была своя площадка, группы людей-единомышленников — АТОМИ, MONFOCON… Все были молодые, масса энергии; государство не было до такой степени полицейским, существовало много клубов, можно было играть концерты, заниматься музыкой и не вкладывать в это дело денег, много денег… Сейчас-то ведь и вкладывать нечего: у меня дочка, у Влада дочка, Гене жрать вечно нечего…
К тому же, знаешь, мы все кому-то очень дороги. Информационной поддержки — никакой: за три года лишь второе интервью (первое, помню, было в газете «Свободные новости», после которого я долго ждал, что нас всех посадят).
Распугали вы всех, наверное, своим мрачным имиджем…
Vic: Нет. В Беларуси как ведь все получается? Все решает тусовка Есть тусовка «белорусская» — N.R.M там, УЛIС — кто-то дает им бабки, и существуют они сами по себе: N.R.M. в гостях у КРАМЫ, КРАМА в гостях в НОВАГА НЕБА и т.д. И все нормально. У металлистов своя тусовка — «legion», скажем условно. Каждому свое. А у нас того нет: мы собрались, поиграли — и все. Да, общаемся с кем-то, конечно, но это не тусовка.
Не кажется ли тебе, что в своем аутсайдерстве сами же вы и виноваты?
Vic: Можно ли назвать виной то, что мы всегда старались не лизать кому-то задницу?
Ну, это одно дело, а ведь можно и просто поддерживать нормальные отношения… Ты сам всех отшиваешь.
Vic: Я не могу поддерживать нормальные отношения с теми, с кем мне нечего делить… Но при этом и не отшиваю никого — просто говорю обо всем так, как оно есть. За последние три года я не слышал ни одного нормального предложения — что называется «от тусовки». В 1998 году мы ни разу вообще не выступали — не было предложений опять же. А если ты имеешь в виду ситуацию с «легионщиками», то дело выглядит так: играл я в свое время в SEPTIC SCHIZO… Люди изъявили желание взять у нас интервью. Пришел Роджер, взял интервью, и больше, чем через два года, оно вышло, когда группы фактически уже не было. Странно, не правда ли? Опять же информацию тоже можно по-разному подать. Можно при обзоре концерта написать: сыграла группа такая-то, так-то и так-то, а можно не написать ничего…
То есть, получается, что все вас обижают?
Влад: На нас просто сложно сделать деньги.
Vic: Нет, дело в том, что у нас есть жизненная позиция, которая многих не устраивает.
И в чем она выражается?
Vic: Я говорил это много раз: не надо метать бисера перед свиньями.
Влад: Кого ты имеешь в виду?
Vic: Я всех имею в виду. На сегодняшний день музыка — это единственное, в чем я каким-то образом самореализуюсь. И коль скоро я это делаю, я обязан делать это честно. Но не скажу, конечно, что мне плевать, что это не тиражируется, никем не покупается и никто этим не занимается. И радует только то, что всегда есть люди, которых это искренне интересует, которым нравится. Даже когда мы долгое время не выступаем, кто-то звонит, спрашивает…
Ну и дальше что со всей вашей честностью будет? Как и сейчас: пригласили раз в год — выступили, не пригласили — отдыхаете?
Vic: Так оно и будет, наверное. Сделаем новую программу, возможно, даже когда-нибудь заимеем «живого» барабанщика.
Кстати, о барабанщиках. Зачем вы на своей кассете поместили Ганса в черную рамочку? Он же еще жив…
Влад: Жив?
Гена: Они меня обманули…
Vic: Дело в том, что человек умер для нас, для нашей музыки, для нашего дела.
Понятно. Вернемся к вашему альбому. Мрачность «Потерянной зимы» — это от мрачности мировосприятия?
Гена: Это от аккордов…
Vic: Я не считаю, что альбом получился слишком уж мрачным или депрессивным, как ты написала в своей рецензии… Но вообще да — это наше видение окружающей действительности, взгляд на жизнь. Альбом (в плане лирики) посвящен месту (или его отсутствию) неординарной личности под этим солнцем: все то, что думает, испытывает человек, вне зависимости от того, где это происходит: в Беларуси там или в Штатах…
Песня «Another One Day» — своеобразная концепция группы?
Vic: В какой-то мере, да. Как тебе это обьяснить? Каждое утро ты просыпаешься, каждый день делаешь одно и то же — то, что делать не хочется. Никакой возможности заниматься любимым делом… И никому не объяснишь, что происходит.. Они все нормальные, «чэсныя»: ходят на работу, плодят детей — и все в порядке вещей… От безысходности такие песни и пишутся.
Влад: Ты там спрашивала, что дальше будет? Еще один день…
В музыке группы какие-то изменения планируются?
Vic: Мы никогда не писали музыки одинаковой. Я не сказал бы, что 9 наших песен очень похожи… Но, в общем, радикальных перемен не планируется, разве что, возможно, все это дело будет звучать более попсово, потому что на metal в группе ориентирован один я.
Гена: Обязательно все будет более попсово. Лично возьмусь за это.
Ну и, как обычно, пару пожеланий…
Vic: Слушателям — слушайте. Если кому-то не нравится, не слушайте. Кричать «stay metal» я не буду…
Единственное, что хотелось бы сказать в завершение нашего разговора о репутации группы ANOTHER ONE DAY как людей хмурых, необщительных и неприятных — все это слишком преувеличено… Ну, а если говорить о каких-то глобальных пожеланиях, то оно у меня одно: отделяйте зерна от плевел.
