07.10.2009

Интервью с HYPOCRISY. «Кроме музыки для меня имеет значение только семья»

(Peter Tagtgren, опубликовано в «Музыкальном журнале», зима 2002)

Одним богам — если хоть кто-то из них ещё не вымер — известно, как я жаждала поговорить с Питером Тагтгреном… была это если и не мечта брутальной юности, то уж, по меньшей мере, безудержный интерес к личности, основавшей и успешно продвигающей великий бэнд HYPOCRISY, да и, кроме того, натворившей массу всяких других полезных дел на мировой метал-сцене. Студия Abyss по праву считается одной из престижнейших экстремальных «писалок», а штамп «спродюсировано Тагтгреном» — грандиозным знаком качества. Да и вообще… продуктивно-талантливые люди всегда интересны — и другое дело, насколько они сами горят желанием отвечать на разного рода попытки личных «докопательств». Питер (когда мечта сбылась, могу поделиться) явно не из энтузиастов — а, возможно, он слишком занятой человек, чтобы без сожалений тратить своё драгоценное время и силы да напрягать голосовые связки… к тому же ещё и по несколько раз на день.

Тем не менее… не падая духом, я-таки выудила у необщительного шведа несколько сенсационных признаний…

Спрашиваю не для «галочки», а потому что действительно интересно: доволен ли ты новой работой группы, Catch 22? У меня она, честно говоря, вызвала мысли и эмоции весьма неоднозначного характера…

А мне очень нравится. Я очень доволен этим альбомом — песни на нём, считаю, просто классные.

HYPOCRISY поворачивается назад, к традиционному шведскому полубрутальному саунду, с которого когда-то начинала свой творческий путь, так, что ли?

Можно сказать и так.

…Тем не менее, самые преданные фэны коллектива (приходилось слышать не одно мнение) считают, что лучшие вещи ЛИЦЕМЕРИЯ остались в прошлом. Можешь на это сказать?

Разве что посоветую послушать альбом ещё раз. Они, наверное, чего-то прослушали…

То есть ты будешь спорить с теми, кто считает новые вещи группы заштампованными и самоплагиативными, так?

Конечно. Не собираюсь спорить и кому-то чего-то доказывать — просто я ЗНАЮ, что это не так.

ОК, будем считать вопрос исчерпанным. Давай, если ты не против, проясним некоторые любопытные моменты истории HYPOCRISY. Согласен?

Да, конечно.

Тогда возвращаемся более, чем на десяток лет назад, к 1990-му, когда ты основал команду…

Если точнее, это уже 91 год.

Хорошо, 1991. До того, как собрать свой метал-коллектив, ты несколько лет провёл во Флориде, верно? Просто взял и уехал в Штаты… Что ты там, если не секрет, делал?

Ничего особенного, просто бухал.

И для того понадобилось так далеко тащиться?

Типа, да. Хотелось посмотреть Америку, познакомиться с разными людьми — ну и, конечно, побулдосить. Не без этого.

Летописи гласят, что ты, глотнув не в меру брутального флоридского воздуха, познакомившись с Филом из MALEVOLENT CREATION, пообещал в следующий раз без дэзовой команды к ним не приезжать. Вообще — как человеку со стороны — какое впечатление произвела эта страна? Отчего там так много экстремальных команд?

Просто людям делать нечего. Им скучно. От безделья всё и начинается: одни становятся известными, а следующие, решив, что они не хуже, идут по тем же стопам.

Так и рождаются разные «школы»… А ты — продолжая наше повествование — действительно вернулся из Штатов и тут же принялся за создание своего бэнда. На первых альбомах вы были исключительно «ивэл»: песни про Сатану, чёрную магию, оккультизм, жертвоприношения, извращения… Ты правда верил в то, о чём пел?

Конечно! В те годы мы делали много чего ненормального…

Сейчас это как воспринимается? Как детский лепет?

Нет, совсем нет. Мы были искренни в своих песнях тогда — и не думаю, что я должен отказываться от этого сейчас. Другое дело, конечно, что теперь все эти магические проблемы мало меня колышат. Приоритеты сменились, и сейчас меня интересуют другие вещи.

Приоритеты — это понятно… но изменились ли твои религиозные взгляды?

Нет, они никак не изменились.

Кстати, всегда хотела спросить, почему тебе так нравится слово «abyss»? Так называется музыкальный проект, студия, один из альбомов HYPOCRISY имеет к нему непосредственное отношение, да и в песнях можно заметить… С «пучиной» у тебя какие-то особенные ассоциации — или почему…?

Ну… не знаю, тут сложно объяснить. Что-то для меня лично это слово, конечно, значит — но, скорее всего, всё началось просто так. Я не задумывался, почему… (логично, ничего не скажешь — АС)

Не возникало ли мысли записать что-то наподобие двух шикарных медляков, завершающих Abducted? «Slipping Away» — воистину одна из моих самых любимых вещей…

Мне кажется, на новом альбоме хватает медленных песен…

Но-таки не в духе «Slipping Away»…

Кто его знает… может, чего-то такого и придумается. В будущем. Never say Never.

Это будет, вероятно, ещё один суицидальный порыв. Знаешь, песня производит очень сильное впечатление: будто ты и впрямь резал вены, размазывая кровью эти строки…

Всякое бывает. Не хочу ни от чего зарекаться, так как жизнь держит для нас много сюрпризов — как приятных, так и не очень.

И ты часто задумываешься над тем, что неплохо бы это прекратить…?

Да, часто.

Какие причины ты можешь назвать достаточно серьёзными, чтобы наложить на себя руки?

Я могу назвать причины, по которым этого делать не стоит. Всё дело в них…

Ясно. Ладно… давай про музыку, что ли… Самый — на данный момент — коммерчески успешный диск группы?

Пока что предпоследний, Into The Abyss. Однако есть шансы, что новый его переплюнет.

Сколько тебе (вам) надо времени, чтобы наваять новый альбом HYPOCRISY?

Полгода вполне достаточно.

А из сайд-проектов ты ещё над чем-то работаешь?

Только над очередным материалом PAIN. Скоро уже, кстати, будет готов…

Считаешь ли ты себя «стар» шведской метал-сцены?

Не знаю… Мне сложно об этом судить. Я не очень знаком со всякими тусовочными раскладами — и могу сказать только, что рад успехам своей группы. Рад, что мы перешагнули десятилетний рубеж — и это, согласитесь, уже не такое и маленькое достижение. Правда, не знаю, даёт ли оно право на «звезду»… А что до шведской сцены, то на ней мы не первые — хотя и далеки от последних…

А твой личный вклад в дело записи тяжёлой музыки?

Не знаю… Я считаю, мне просто повезло удостоиться чести записывать отличные команды, — и… не думаю, что моё имя сильно выделяется из всего огромного списка. Я ни от кого ничем не отличаюсь.

Чем может гордиться группа HYPOCRISY, так это стабильностью и немногочисленностью своего состава. Вы уже столько лет вместе… Скажи (только честно!) не надоели ли вы ещё друг другу — и, если нет, в чём тут секрет?

Мы просто очень редко видимся. Гораздо реже, чем участники многих других групп. Может, поэтому больших проблем и не возникает.

Да ладно, «редко»! С Ларсом вы, вроде, даже работаете вместе, в той же «Пучине».

Работаем… точнее сказать, работали. Сейчас уже нет.

Ты что ж, уволил его?

Нет, дело не в том. Мы просто решили забить на Abyss.

??? Как? Что значит — забить?

Я не собираюсь больше там работать и заниматься записью — кроме как собственных коллективов. HYPOCRISY становится концертной группой — и, начиная с Catch 22, собирается навёрстывать упущенное за многие годы. В апреле мы — скорее всего, с MALEVOLENT CREATION и IMMORTAL, — стартуем в Европу, в мае — в Америку.

То есть… ты уже настолько наелся сидением в студии, что решил обломать половину метал-групп всего мира, перестав работать над их альбомами? М-да, новости… А всё-таки, есть ли банды, которые ты бы, несмотря ни на что, не отказался записать?

Конечно, и таких немало. Даже среди тех, с кем мне уже доводилось работать. Например, DESTRUCTION. А ещё хотелось бы записать следующий альбом SLAYER…

Доводилось ли получать заявки на запись от групп из стран бывшего Советского Союза?

Нет, никогда.

Кстати, какое место занимала Abyss в плане расценок? Правда ли, что это была одна из самых дорогих экстремальных студий?

Неправда. Впрочем, я не знаю, с чем сравнивать. Unisound уже закрылась, а Fredman… думаю, у нас были такие же расценки, как и у Fredman’ов.

А как насчёт твоего брата? Возникало ли какое-то чувство соперничества?

Нет, что ты! Мы работали в одном и том же здании и постоянно общались, сотрудничали друг с другом. Какое тут соперничество…

Но в плане престижа Abyss A была всё-таки круче, разве нет?

Что ты имеешь в виду, количество запросов?

Да, и это тоже.

Ну… это правда… хотя ещё ни о чём не говорит. Я просто занимался этим делом гораздо дольше. Меня лучше знали.

Распространено мнение, будто студия имеет свой, ярко выраженный саунд, и он накладывает отпечаток на все записи, что когда-либо выходили из «эбиссовского» конвейера. Что скажешь?

Хммм… понимаешь, дело тут не в студии. Просто если к тебе приходят двести групп с одинаковыми «ингредиентами», такими традиционными как гитара, бас, вокал, барабаны — сложно придумать что-то особенное, извратиться и записать их по-разному. Всё равно, хочешь — не хочешь, а что-то будет похоже. Это не вина студии. И… знаешь, я всё-таки считаю, что нам всегда удавалось уловить специфический дух того или иного коллектива и сделать альбомы максимально индивидуальными. Я не думаю, что ты перепутаешь, поставив, скажем, DARK FUNERAL, IMMORTAL и DESTRUCTION.

Много ли времени у тебя остаётся на личные, не связанные с музыкой дела?

Сейчас уже больше… Правда, я считаю музыку не только своей работой, но и своим хобби, тем, на что не жаль тратить своё личное время. Кроме музыки для меня имеет значение только семья.

А времени на «поспать» хватает?

Иногда. (смеётся) Но не часто.

О чём ты думаешь, если не о музыке?

О сексе.

Чё о нём думать-то…? Ну ладно… Можешь описать свой обычный день?

(смеётся) Конечно, могу! Теперь, когда я уже не занимаюсь звукозаписью, мой обычный день выглядит следующим образом: поднимаюсь в семь, отвожу ребёнка в школу, потом двигаю в студию, где сочиняю музыку… часов, наверное, до четырёх. Потом снова иду в школу, забираю ребёнка домой и затем, примерно до полуночи, тружусь над ответами на многочисленные интервью.

Сколько лет твоему бэйбику? Это мальчик или девочка?

Мальчик. Ему три с половиной.

Возраст, требующий особого внимания…

Да, и я стараюсь. Теперь, благо, есть такая возможность…

Вопрос не совсем в тему, но всё же: самая дорогая вещь, которую ты купил в своей жизни?

Ой… надо подумать… Наверное, компьютерное оборудование для студии, которое обошлось что-то около 50 тыс. евро…