(Christofer Johnsson, опубликовано в «Музыкальном журнале», осень 2001)
Кристофер Джонсон — наш давнишний знакомый: впервые мы с ним столкнулись в Польше на фестивале MetalMania ’98, а затем несколько раз общались по телефону. Жаль, что это интервью пришлось брать, так и не послушав новейший альбом Secret Of The Runes, что стало почти непременной практикой, увы, после начала лицензирования бластовской продукции в России, но, согласитесь, это не самое страшное, ведь у Кристофера просто мог сломаться телефон, или еще какая ерунда, и интервью могло бы просто не быть… Словом, без промо-дисков мы уже научились обходиться…
В этой группе только ты отвечаешь за работу с прессой?
(заспанный и серьезный голос Кристофера) Да, конечно.
Тогда за годы, наверное, доводилось услышать много разных дурацких вопросов. Если есть какие-то вещи, о которых лучше не спрашивать, говори сразу…
Нет, не думаю. Это часть моей работы, поэтому стараюсь не капризничать.
Понятно. Тогда расскажи, пожалуйста, чему посвящена лирика вашего нового альбома? По-моему, это что-то действительно новое…
Да, Secrets Of The Runes по большей части посвящен древней северной мифологии. Основу альбома составляет повествование о священном дереве Иггдрасиль, и каждая песня посвящена одному из миров, которые оно объединяет. Имеются также пролог и эпилог: пролог — это точка отсчета, точка сотворения всего сущего, на которой сошлись лед и пламень и, взорвавшись, создали мир… эпилог же — своеобразное подведение итогов, квинтэссенция всего альбома: путешествие через все миры Иггдрасиля и, в конце этого путешествия, нахождение священных рун, мудрости рун, их секретов.
Интересно получается… так называемые «викинг-группы» решат, что ты решил вступить в их ряды…
Нет, это будет не совсем верно. Эпоха викингов — это, по сути, эпоха Декаданса, вершина и, затем, неминуемый спад развития общества. Викинги появились в конце железного века, когда страна уже начала переживать первые симптомы упадка: из-за этого (не от хорошей жизни!) появилась необходимость в продвижении в другие страны, в путешествиях и походах. Все эти viking-bands, как правило, посвящают свое творчество историческим событиям и быту того периода времени, фокусируя внимание на людях и их образе жизни. Религия и верования там тоже затрагиваются — однако же, снова, в том контексте, в котором они относятся к викингам. Если же говорить о новом альбоме THERION, то вещи, о которых в нем идет речь, не привязаны ни к какому периоду времени, это северная мифология, которая появилась гораздо раньше викингов и продержалась гораздо дольше них.
Это все понятно — однако существует масса групп, которых также интересует весь этот германо-скандинавский пантеон. Никогда таких не слышал?
Нет, я слышал только группы, которые берут свое название из мифологии — к примеру, NIFELHEIM. Но это только имя, их лирика фактически не имеет ничего общего.
AMON AMARTH?
Не знаю, быть может. Может, я просто чего-то упустил.
Ты часто говоришь, будто пишешь тексты не для того, чтобы их кто-то понял или прочел. Тогда зачем — просто для себя?
Да, точно так же, как и музыку. Тут все очень взаимосвязано: музыка THERION тоже, возможно, нелегка для восприятия, однако я не собираюсь делать ее проще или примитивнее — не хочу заниматься попсой. Попса — это то, что делается на радость и простоту восприятия публики, а мое творчество — это то, что делается ради собственного удовольствия. С лирикой то же самое… Я пишу вещи, которые нравятся мне самому, а если это оценит кто-то еще — буду только счастлив. Я искренне благодарен всем фэнам THERION, рад, что они есть — однако чисто для их удовольствия, боюсь, не буду делать ничего. Продолжая же тему лирики… на этот раз мы, кажется, написали самую простую и доступную историю, и в Secrets Of The Runes без труда сумеют разобраться все желающие.
Все очень понятно. В каждом из своих интервью ты утверждаешь, что уже давно не слушаешь метал. Этот вид музыки стал для тебя чересчур примитивен?
Нет, почему… Мне нравится примитивный метал, я по-прежнему слушаю группы, популярные в 80-х: ACCEPT, IRON MAIDEN, SAXON, MANOWAR, JUDAS PRIEST. Современные коллективы зачастую страдают отсутствием свежих идей, и потому большинство продукции, конечно, неинтересно. Но если кто-то находит свои оригинальные решения, то… почему бы нет? Я люблю, скажем, AMORPHIS, GATHERING — они сейчас играют полупопсу, но полупопсу хорошую, прогрессивную. Замечательна группа FINNTROLL: смешав блэк-метал с финской полькой, они конечно, поставили смелый эксперимент — но получилось очень здорово! Как это может не нравится?! Хотя, конечно, я не отказываюсь от своих интервью: сейчас в основном слушаю классику…
Делая каверы старых хэви-метал банд, ты как бы отдаешь дань кумирам детства, так?
Не только детства: такие группы как «мэйден» дороги мне и поныне. Однако среди трибьютов бывают и чисто детские кумиры, да… Играя старые песни, ты как бы осуществляешь свои давние мечты — те желания, что возникали в твоей голове 15-20 лет назад, под звуки EUROPE или тех же «джудасов»…
Как ты относишься к джазу?
Уважаю этот вид музыки, но слушать могу не всегда… и не все. Мне нравится джаз древний, образца 70-х — но есть и виды, которые я просто-таки не перевариваю. Знаменательно, кстати, то, что все сегодняшние участники THERION (кроме меня) начинали свой музыкальный путь именно с джаза. Все они играли джаз.
Кто ваша сегодняшняя публика? Вы не слишком сложны для обычной метал-аудитории?
Скорее абстрактны, чем сложны. Наша публика становится все более смешанной, неоднородной: это и, конечно же, огромная метал-толпа, более 60-ти процентов всех присутствующих, и, во-вторых, готик-фэны, прог-рок фэны, плюс немного любителей симфо-музыки. Я, полагаю, тех, кто слушает THERION из-за классически-симфонических наворотов, на самом деле гораздо больше — однако эти люди не очень любят тусоваться на сейшнах. Потому концертная аудитория — это в основном металисты. Впрочем… если честно, я и сам не знаю, как повернется наша музыка (и, соответственно, публика) в дальнейшем. Я удивляю сам себя — делая вещи, которых, кажется, не мог и не должен был делать. Если б меня два-три года назад спросили, собираюсь ли я выпустить тяжелый альбом, посвященный скандинавской мифологии, я бы однозначно ответил: «Нет.» А тут пожалуйста… Поэтому предсказывать дальнейший путь команды тоже не решусь — надеюсь, мы по-прежнему останемся способны удивлять — как других, так и самих себя… потому что это единственный путь не провалиться в болото. Secrets Of The Runes - наш десятый альбом, и пока я могу быть уверен, что группа по-прежнему интересна, непредсказуема и разнообразна, что удалось избежать пути многих, завязнувших в одной колее. Про кого я говорю? Ну, те же самые IRON MAIDEN: после семи альбомов они стали абсолютно неинтересны и предсказуемы… и новые работы покупать совершенно расхотелось.
Бывает ли так, что какая-то прочитанная книга наталкивает тебя на создание очередного альбома?
Да, но как правило, не одна книга, а сразу несколько — на одну и ту же тему. Например, я долго занимался изучением мифологической литературы прежде, чем «созрел» для написания этого «северного» альбома. Но вообще, концепт, как правило, рождается спонтанно, непродуманно. Идея приходит сама по себе — на разных этапах творения. Например, я уже написал пять вещей для будущего лонгплэя, но понятия не имею, чему он будет посвящен. Не люблю ничего загадывать: идея приходит сама, в нужное время, на нужном периоде. Можно проснуться — и иметь четкое представление о том, что будет рассказывать будущий альбом… Не нужно форсировать события и чего-то выдумывать нарочно.
Насколько мне известно, ты начал серьезно заниматься музыкой в достаточно юном возрасте: с 15-ти лет или около того. Школу-то хоть закончить удалось?
Да, в то время дело было не настолько серьезно, как сейчас: музыка играла роль хобби, я сочинял потому, что это было интересно, что-то делал для себя… но при этом не забывал и об учебе. Забывать начал немного позже: в шестнадцать лет я пошел в гимназию на два года, и, все больше углубляясь в музыкальные дали, стал забивать на уроки. Основная часть времени уходила на репетиции — мы уже вышли на тот уровень, когда началась работа над первыми демо-записями, приходилось много играть, тренироваться, развиваться… Потом я ушел из гимназии, стал работать — года где-то до 1992… это был очень тяжелый период жизни. С утра на работу, вечером, вместо ужина и отдыха — репетиция… приходишь домой уже где-то заполночь, съедаешь давно остывшую пищу и валишься с ног — только для того, чтобы через несколько часов подняться и снова идти на работу. Это все, конечно, очень изматывало — несмотря на весь энтузиазм и пока еще молодой и энергичный организм. Такой ритм жизни продолжался года два или даже три — до 1992-го, когда я почувствовал, что либо оставлю одно занятие (или музыку или работу), либо умру от перенапряжения. Бросил работу… За следующий год я не заработал ни копейки денег: полностью сидел на шее у родителей. Я им крайне благодарен: они действительно делали все, чтобы меня поддержать… они не понимали музыки, которую мы играли, но, тем не менее, верили, что все это не зря — что когда-нибудь мы получим контракт и станем по-настоящему известными. Прошло два года… да, где-то уже в 1994-ом я зарабатывал достаточно для того, чтобы снимать собственную квартиру и иметь возможность прокормиться — особо, конечно, разгоняться не приходилось, и каждый раз, отдавая деньги за аренду, я думал одно и то же: а удастся ли заплатить в следующем месяце? Все решалось буквально за день, в последний момент: часто, бывало, приходилось одалживать деньги для того, чтобы назавтра не выселили… в общем, шиковать совсем-таки не получалось.
Ну… время шло, я был упорен, ситуация понемногу улучшалась, и уже к 1996-ому группа продавала порядочное количество дисков. Музыка, наконец, стала приносить столько же, сколько обычная работа. Интересно получается: до 1996 года я умудрялся существовать (а ведь еще надо было платить за точку, покупать какие-никакие инструменты!) — так вот, я умудрялся существовать на деньги, которые в несколько раз меньше обычного пособия по безработице! Но я горжусь тем, что все-таки добился своего.
В упорстве не откажешь, верно. А не было сожалений по поводу того, что не удалось получить высшего образования, более глубоких знаний?
Нет, ведь я никогда не останавливался в своем образовании — точнее, самообразовании. Ничего, что оно так и не стало академическим — зато я всегда изучал те предметы, которые были по-настоящему интересны, читал много книг и всего такого. Не думаю, чтобы я сильно проиграл… особенно в таких областях, как история, религия и антропология. К тому же, возможность поступить в университет еще совсем-таки не пропала: хочешь, иди учись хоть в сорок лет, тут возраст особого значения не имеет. Так что если завяжу с музыкой, вполне возможно, пойду опять учиться. Я еще молод: мне только 29 лет. Вся жизнь впереди! И… тем более… сейчас THERION выпускает по альбому в год: я по-прежнему полон энергии и свежих идей, мне легко писать — и легко сочинять новую музыку. Однако… не думаю, что так будет продолжаться еще долгие годы: когда я постарею, перерывы между альбомами наверняка станут больше… может, даже намного больше. В этом я не обманываюсь.
Уже чувствуешь, как мельчает «идейный колодец»?
Нет, тут дело даже не столько во мне: со мной-то пока все в порядке… дело в музыкальном рынке и потребностях публики. Дело все в тех же деньгах, цифрах продаж. Скажем, такой простой расчет: если мы не преодолеем рубеж в 50000 дисков в Европе, то не сможем записать следующий альбом так, как это планируем. Лэйбл просто не выделит нужной суммы… вот и все. Тут все очень завязано… Пока, конечно, беспокоиться не стоит: меньше, чем в 100000 диски не расходятся и все хорошо… и волноваться нечего. Однако… кто знает, что принесет следующий день? Ничто не вечно под луной, а уж спрос на музыкальном рынке — так тем более. По этой причине я вижу три вероятных перспективы для THERION: либо мы выходим в высшую лигу (что, конечно, маловероятно из-за повышенной сложности и некоммерческой направленности музыки), либо формируем свою преданную аудиторию, которая, не задумываясь, будет покупать наши новые диски — покупать только потому, что это выпустили мы… либо, третий вариант, однажды люди просто устанут от нашей музыки и перестанут ее покупать вовсе. Все может быть… В музыкальном бизнесе качество материала — это еще совсем-таки не гарантия успеха, тут главное — попасть в нужное время в нужное место, не упустить момент, не упустить шанс поднять волну, и только в этом случае можно рассчитывать на какое-то признание.
Для THERION поворотным моментом стал альбом Theli: он был как раз тем, чего не хватало уставшей от гранджа и дэз-метала публике… и, выпустив его, мы попали в яблочко. А сейчас… представь, если бы этот альбом вышел в 2001 году? Или тот же «нирвановский» Nevermind — сегодня? Его бы просто не заметили. И дело, повторюсь, совсем не в качестве музыки… и даже не в умении играть на музыкальных инструментах. Ты можешь сделать полный отстой (каким, по моему мнению, и была НИРВАНА), но надо ухватить момент. Быть новатором, быть соответствующим моменту. Вот… и… поэтому мне, честно говоря, сложно предугадать, что нас ждет в дальнейшем.
Даже сейчас?
Конечно, и сейчас тоже. Плюс, знаешь… я не очень-то беспокоюсь на эту тему. Главное — чтобы музыка нравилась мне самому, чтобы я мог без содрогания слушать ее 20 или 30 лет спустя, а уж резонанс — это дело будущего. Будет — хорошо, не будет — ладно… Я честен в том, что делаю, — ибо, не будучи честным и уверенным в своей музыке, ты не можешь ожидать, что она понравится другим. Просто не имеешь права.
А… семью еще не думал завести?
Нет, пока, думаю, не получится. Я слишком занят, работаю практически без передышки, и за последние пять лет не было ничего, кроме маленьких быстролетных романчиков. Нет, семья в перспективе очень отдаленной… да и не встречал я пока подходящих девушек. Впрочем… знаешь, какой я себе установил барьер? Тридцать лет. Как только стукнет тридцатник, обещаю немного затормозить свою сумасшедшую жизнь. Должны же быть какие-то пределы… нельзя безостановочно гнать на полной скорости. Когда так летишь, попросту не замечаешь вещей вокруг себя — зато, притормозив, я обещаю обеспечить себя теми радостями, которые до сих пор упускал.
На настоящий момент ты, так полагаю, стараешься поддержать THERION на максимально высоком уровне — пока есть спрос, пока есть хорошие бюджеты?
Да-да, совершенно точно. Работаю, пока есть возможности, силы и энергия. И много идей. Поэтому даже когда выдается шанс взять небольшой «отпуск», сделать паузу, я им не пользуюсь. Или пользуюсь — но в каких-то минимальных удовольствиях. Например летом, бывает, я на одну-две недели уезжаю на отдых — куда-нибудь на юг Германии… и там занимаюсь ничегонеделанием. Разве что читаю — и, в перерывах между книгами, знакомлюсь с девушками.
Любопытно, как ты пытаешься разграничить свою жизнь: сегодня я думаю о музыке, потом читаю, завтра — знакомлюсь с девушками… но послезавтра — никаких: снова музыка-музыка-музыка…
Да, точно. Самый чудесный роман моей жизни полетел в тартарары именно из-за музыки — потому, что надо было провести несколько месяцев в туре. Мы встречались с девушкой два года, все было замечательно — однако из-за успешности Theli пришлось ехать в три огромных турне, практически без перерыва… и наши отношения этого не выдержали… Во-первых, тоска разлуки, во-вторых, какое-то недоверие… Я мол, стал знаменитым, много поклонниц, группи и все такое… девушка просто не захотела верить в мою верность. У нее возник какой-то дурацкий «звездный» штамп — что, мол, иначе никак нельзя, что вдалеке от дома, окруженный всеобщим вниманием, я неременно должен ей изменять… Конечно, есть музыканты, которые так и делают, но… будучи по уши загруженным концертами, интервью, пресс-конференциями, ни о чем другом особо и не думаешь — и все поклонницы абсолютно до фонаря… Это я, во всяком случае, говорю за себя. Никаких отношений с группи иметь не хочется.
Чего ж она тебе не доверяла? Если все было настолько хорошо…
Она была еще маленькая. Дело происходило пять лет назад — я был моложе, а уж она так тем более. Лет восемнадцать или около того… может, поэтому и не поняла. Если б ей было лет 27-28, меньше наивности, жизненный опыт за плечами, то… наверное, я бы сумел объяснить, а она — понять. Но тут была совсем другая ситуация.
Раз уж зашла речь о концертах — можешь поделиться какими-либо особо яркими впечатлениями?
Да, могу — правда, не сильно приятного характера. Нас несколько раз пытались отравить — просто давали отравленную пищу на обед, завтрак или ужин. Причем, уже трижды… не знаю, зачем… В последний раз я даже попал в больницу: яд подействовал, и я не мог ни ходить, ни говорить, практически ничего не видел, всего трясло в лихорадке… вообще, в ужасном был состоянии… Врачи не понимали: «Ты чего-то выпил? Обкололся? Кокаин?» «Нет… всего лишь поел…» Меня так колотило, что они не могли даже сделать укол… однако, к счастью, выжил… В Мексике потом произошло то же самое, но повезло: отрава оказалась помягче, поэтому просто пришлось зайти к врачу… и отменить последние концерты. Я не мог петь. Это было ужасно…
Комментарии