Интервью с FORGOTTEN TOMB: «Я почти расстраивался, что не погиб в той аварии»

FORGOTTEN TOMB в воскресенье 31 марта впервые приезжают в Минск, и тьма накроет «Брюгге», и станет одновременно хорошо, и беспокойно, и страдательно — как всегда бывает, когда эти странные итальянцы играют или выпускают альбомы. Лидер группы Ferdinando «Herr Morbid» Marchisio согласился ответить на вопросы интервью, а также на минуточку запустить в свой мрачный одинокий замкнутый мир, отгороженный от враждебной реальности, которая, кажется, так и норвит сломать, уничтожить, подкинуть какую-то гадость.

В интервью ты как-то говорил, что любишь и гордишься всеми своими выпущенными альбомами, но при этом всегда смотришь в будущее. Значит ли это, что уже есть идеи касательно последователя We Owe You Nothing?

Да, хотя ничего определенного на настоящий момент. У меня в голове все время проносятся идеи, на винчестере лежат записанные риффы, но что получится, пока я не знаю. Был разговор насчет записать EP в этом году, но посмотрим. На этот год у меня есть ряд других вещей, о которых нужно подумать, — кроме того, меня не слишком радует (мягко говоря), что происходит в музыкальном мире, поэтому все зависит от того, сумею ли я преодолеть свое отвращение и выпустить что-то еще. Это зависит и от моего настроения, состояния души, которое постоянно меняется, изо дня в день.

Конечно, что-то новое от нас повявится… когда-нибудь, но я не готов сказать, когда, или как это будет звучать. Зависит от мотивации, которая зависит от еще ряда факторов… в общем, без понятия, случится это в 2019 или 2020. Ко всему прочему, остальные парни заняты другими бандами и прочим дерьмом.

Как вы выбираете песни для концертных сетлистов, каковы основные критерии? Группа играет уже 20 лет, у вас масса разнопланового материала… И, кстати, есть ли темы, которые вживую не играете вовсе?

Конечно, приходится трудно: у нас, как правило, не получается играть дольше 75 минут, в лучшем случае, — да и, в общем-то, больше мы не хотим сами, потому как слушать экстремальную музыку долго становится скучно. Песни у нас длинные, так что в целом на выбор остается 7-8 тем максимум. Олдскульные фанаты хотят старый материал; более восприимчивые люди – что-то новее; и вот уже вырисовывается проблема, потому что личные фавориты есть также у каждого из нас. А еще мы любим веселиться на сцене и менять сетлисты так часто, как это возможно. Раньше мы старались играть хотя бы по песне с каждого диска, но с годами это стало трудно, так как в архиве уже 9 или 10 альбомов.

В настоящий момент мы репетируем пару тем, которые ранее не играли. Думаю, будем менять на них то, что исполняем уже давно: любопытно будет увидеть реакцию публики. Есть материал, который не играем вообще, чаще всего по чисто техническим причинам. Также бывает, что песни не ложатся на концертные версии – ну или людям они особо не нравятся. Так что выходить с ними было б бессмысленно.

Предполагалось, что вы приедете в Минск в связке с NOCTURNAL DEPRESSION, но лидер группы задепрессировал слишком сильно и на время с музыкой завязал. Знаю, у вас с этой группой тесные отношения – так может, прояснишь, что там случилось?

Честно говоря, мы не особо общаемся, поэтому знаю лишь, что он переживает проблемы личного характера, в связи с чем решил временно отойти от концертов. К тому же у него постоянные сложности с составом. Ритм-секция FT раньше помогала ему на нескольких живых шоу, но сейчас все заняты и FT, и другими проектами. Думаю, на сцену он в конце концов вернется… но о большем не в курсе.

Повлияла ли авария, в которую ты попал во время записи последнего альбома, на его материал? Скажем, на лирику «Second Chances» («Broken bones, broken dreams, broken hopes…»), на общую атмосферу и настроение релиза? Как на тебе лично отразилась близкая встреча со смертью?

Та авария стала последним звеном в серии происшествий, которые сопровождали меня в последнее время, и, конечно, была худшим из них. Я выжил, в общем, чудом, хотя и с тяжкими травмами. Однако в силу отдельных обстоятельств моей личной жизни в то время, на которые наложилась посттравматическая депрессия, в течение, наверное года я совершенно не радовался факту, что остался в живых, — напротив, почти расстраивался, что не погиб в той аварии. Звучит, конечно, дико, но тогда моя жизнь была полным хаосом. Лирика альбома писалась в месяцы реабилитации, поэтому тексты песен отражают разобранное состояние души в тот период. Не буду углубляться в личные дела, но 2017-й выдался кошмарным. Тем не менее, я как-то сумел закончить работу над We Owe You Nothing, справиться с рядом проблем и, в общем, пережить все мытарства.

Стало ли это происшествие худшим опытом, который когда-либо доводилось переживать?

Не знаю, худшим ли, потому как в моей жизни хватало чудовищных опытов – настолько, что в какой-то момент все это стало казаться нелепым, а также снесло навеки часть моего разума. Сейчас стараюсь не ввязываться в неприятности, сохранять благоразумие, но это все только лишь острова в океане. Я очень сильный человек — тем не менее, лучше избегать потенциально опасных ситуаций. Я наслаждаюсь маленькими жизненными радостями, насколько это только возможно, – хотя большую часть времени сталкиваюсь с разочарованиями, потерями, старением и болезнями. Но что уж тут. Жестокий жизненный опыт подсказывает, что как бы ни было плохо, всегда может стать еще хуже, поэтому стараюсь не жаловаться, даже если большую часть времени жизнь – говно, а происходящее вокруг не радует от слова «совсем».

FORGOTTEN TOMB приняли участие в трибьюте GG Allin. Можете объяснить свой выбор песен? (Хотелось бы уточнить: чудовищный выбор песен, достаточно почитать текст «Expose Yourself To Kids», чтобы охренеть.) Насколько этот артист повлиял на FT?

Мы выбрали песни из числа тех, на которые кавера обычно не делают, а также с максимально оскорбительной лирикой – просто потому, что таков наш подход ко всему.

Мы вообще любим олдскульный панк/хардкор, в прошлом также играли кавер-версии BLACK FLAG, THE STOOGES, ранней NIRVANA, BUZZOV*EN и прочего, так что направление, наверно, понятно. GG оказал влияние на многие банды. Он был истинным бунтарем, и его анархистский подход, желание задеть всех подряд мне очень близки. Мне нравилось, как он переходил сразу все рамки, делал то, что другие себе ни в жизнь не позволят, но даже если он был безумен, то все равно оставался талантливым композитором. Причем классными были даже дела в outlaw country.

Я скучаю по таким опасным, рисковым бандам и музыкантам: в наше время все стали слишком дружелюбными, морально приемлемыми и мягкотелыми, из панка и метала ушло веселье, и даже если кто-то внезапно делает нечто неординарное, это как правило, постановка или же фейк. Семидюймовка-трибьют GG, кстати, была изначально моей идеей, и, по сути, со своим лейблом Southern Apocalypse Rec я выступил ее сопродюсером.

В каком возрасте пришло осознание, что ты отличаешься от других, веселых и довольных детей? Этот негатив, депрессивность укоренились в тебе в юношеском или подростковом возрасте? И были ли на этом пути какие-либо поворотные моменты?

У меня, в общем, было нормальное детство, но всегда имели место странноватые идеи и вкусы. Я был, в общем-то, одиночкой, всегда интересовался темной стороной действительности, а также довольно рано, лет в 7, подсел на метал-музыку и хоррор-фильмы. Кроме того, всегда присутствовала в душе некая меланхолия, которая в подростковый период дала бурные всходы – по разным причинам, не исключая и очевидные гормональные. Впрочем, взрослел я в период гранжевого «поколения Х», так что особо не выделялся.

Понятно, что были свои эксперименты, характерные для тинейджерского возраста моменты, которые предопределяют деструктивное поведение, злоупотребления и прочую фигню, но это обычная жизнь, часть взросления. Некоторые друзья по тому периоду увлеклись наркотой, так никогда от нее и не избавившись, а я вместо этого стал играть в разных группах и искать жизненные цели в музыке. Так что когда дела становились по-настоящему плохи, я начинал писать песни, сосредоточился на этом – и в известной степени преуспел.

С довольно раннего возраста у меня появилось чувство, что я не принадлежу ни какой-либо тусовке, группе людей, ни обществу в целом, мне было решительно не интересно, куда движутся одногодки. По сути, я всегда шел своей дорогой, оставляя вокруг лишь небольшую группу друзей по несчастью. Многое случилось с тех пор, многое довелось пережить, по большей части неприятного рода, но описать все это не хватит и книги. Иногда мне кажется, что, как ни странно звучит, худшие времена были также и лучшими. Конечно, я бы кое-что изменил, если б мог вернуться назад, но так оно ведь у всех.

В одном из старых интервью ты сказал: «Я совершенно равнодушен к жизни, людям, любви и прочим человеческим чувствам – кроме, наверное, ненависти». Серьезно, никогда не было людей, которых бы ты любил, которые были б не безразличны?

Должно быть, это очень старое интервью, потому что я такого не помню. Ну или пребывал в особо мрачном расположении духа. Как и все, я прохожу через разные фазы, от тотального пессимизма до состояния более-менее расслабленного. По-разному. Обычно я переживаю долгие периоды, когда чувствую себя будто бы под наркозом, в бесчувствии, так что не грущу, не расстраиваюсь, а провожу время в некой стабильности. Кстати, депрессивным человеком вовсе себя не считаю: большую часть времени я нормально функционирую и не печалюсь, если на то нет серьезного повода. Да и вообще не верю в депрессию, которую изображает большинство. Если с вами что-то правда не так, если нарушились химические процессы в мозгу, прекратите жаловаться, а начните лечиться.

Я таблетки не принимал в жизни: в таком дерьме не нуждаюсь. А что временами действительно нужно – так это вытащить голову из задницы и принять тот факт, что жизнь – подлая штука, и что никому до тебя нет дела. Конечно, с годами зарабатываешь горький опыт и понимание, что ситуации бывают чудовищными. Когда ты молод, пережить их трудно, но с годами входит в привычку и трогает уже меньше. Во всяком случае, сужу по себе. Я большую часть времени провожу в одиночестве, избегаю эмоциональных связей, и сейчас это позволяет поддерживать моральное равновесие. Как говорится, «ад там, где другие люди», поэтому я стараюсь сторониться потенциально опасных персонажей. И несмотря на периодическое ощущение скуки, одному мне отлично. А если вдруг хочется компании, иду в бар или приглашаю старого товарища выпить.

Что думаешь о волне самоубийств, которая сейчас накрыла рок-сцену? Все эти взрослые, успешные мужики: Chris Cornell, Chester Bennington, Keith Flint… Безусловно, в голову каждому не залезешь, но наблюдается некая тенденция, и, быть может, у тебя есть соображения, в чем ее причины?

Как ты и сказала, невозможно представить, что происходит в голове у других людей, так что я без понятия. Большинство из этих парней, впрочем, принимали всякие препараты, а эти штуки здорово бьют по клеточкам мозга. Возможно, это часть общей картины. Ну и в целом, для музыкантов характерно особое эмоциональное восприятие, поэтому они легче поддаются и депрессии и всяческим злоупотреблениям. Что, в свою очередь, крепко взаимосвязано. Популярность такого уровня также добавляет немало стресса. Тем не менее, я знаю точно: деньгами, возможно, счастье не купишь, но если б у меня было столько денег, как у каждого из них, я бы нашел способ быть охренительно счастливым каждый день своей жизни.

Нравится ли тебе современный модный тренд в виде меланхолической инструментальной музыки shoegaze / post-metal / post-black?

Вообще нет, особенно post-black, который, по-моему, придуман для «поколения миллениалов». Для себя не вижу в нем ничего: я рос в 90-х, когда делали реальную музыку. И в метале я скорее олдскульщик: ты или выдай мне классный рифф, или убирайся с дороги.

Имеешь ли некое увлечение, за которое стыдно?

Ха, не знаю, что бы включить в эту категорию. Может, просмотр чудовищных фильмов и увлечение ретроиграми? Или то, что я слушаю презираемые всеми альбомы вроде Cold Lake CELTIC FROST или Fly On The Wall AC/DC.

И на прощание пару слов для тех, кто собирается на концерт FT в Минске… первый в истории.

Увидимся! Не пропустите этот вечер, потому как не знаю, когда мы вернемся. А еще мы, возможно, сыграем песню, которая никогда не звучала вживую.

(English version is here.)